Остаемся зимовать.
Я неожиданно снова жива.
Совсем-совсем. Меня раздражают люди, и я неимоверно наслаждаюсь этим состоянием. Сколько ж мире идиотов, а. И они так забавны.
Жизнь упоительно прекрасна, даже когда все плохо. Недовольные чем-то идут лесом.
А весна обязательно кончится. И душное лето - тоже.
И я знаю, что "завтра будет новая беда", но сейчас меня это совершенно не волнует и не пугает.
Зудят кончики пальцев, на ушах снова кисточки а в глазах тихий бездонный омут болота. Потом разберусь - кто, главное - есть. В лес бы еще, в лес. Я только в этом состоянии весну принимаю - природа просыпается, радуется, а ее в неискренности я упрекнуть не могу. Но и разделить не могу. Только улыбнуться за нее.
И спать не хочется. Снова.
Отпустил грехи ветер да унес.
Отворилась дверь.
Все, что было мной в запахе берез,
Верь.
Совсем-совсем. Меня раздражают люди, и я неимоверно наслаждаюсь этим состоянием. Сколько ж мире идиотов, а. И они так забавны.
Жизнь упоительно прекрасна, даже когда все плохо. Недовольные чем-то идут лесом.
А весна обязательно кончится. И душное лето - тоже.
И я знаю, что "завтра будет новая беда", но сейчас меня это совершенно не волнует и не пугает.
Зудят кончики пальцев, на ушах снова кисточки а в глазах тихий бездонный омут болота. Потом разберусь - кто, главное - есть. В лес бы еще, в лес. Я только в этом состоянии весну принимаю - природа просыпается, радуется, а ее в неискренности я упрекнуть не могу. Но и разделить не могу. Только улыбнуться за нее.
И спать не хочется. Снова.
Отпустил грехи ветер да унес.
Отворилась дверь.
Все, что было мной в запахе берез,
Верь.